10 вопросов о истории, душе, кино и поэзии. А еще старый Оренбург, греческие иконы, вялый социум и премии, премии, премии

Рубрика 10 вопросов немного замедлила темпы пополнения интервью с заметными персонажами культурного поля Оренбуржья – не все интересующие нас личности смогли ответить на предложенные вопросы, при уважительных причинах пошатнувшегося здоровья одних интервьюеров и при необъясненных проволочках других. Ну что ж, тогда мы идем дальше и сегодня беседуем с Верой Арнгольд – поэтессой, журналистом, редактором, активным деятелем оренбургского социума.

• Вера, я с Вами знаком со времен моего третьего периода работы в газете «Оренбуржье» при Алексее Лихтине, и меня очень поразила тогда Ваша статья «Икона пела на греческом». Не напомните, что за случай Вы описывали в материале?

Это старая статья. Речь шла о моей поездке в Москву. В одном из множества московских храмов я остановилась возле иконы святых Зосимы и Савватия, и мне показалось, я услышала пение мужских голосов, да, на греческом языке, хотя греческого не знаю. Это была выставка очень мощных икон, мощных –  по своему воздействию на верующего. Потом я работала редактором «Епархиальных ведомостей» и постоянно сталкивалась со святыми, полюбила их. Нельзя сказать, чтобы я была такой абсолютно верующей на момент вот этого маленького чуда, но что было, то было. Чудеса случаются вне зависимости от «количества» веры, скажем так. Даже с неверующими случаются чудеса, Бог посылает их, чтобы человек пришел к осознанию своей жизни и знакомству с Ним.

• Мне кажется, с той поры и до сего дня произошло много перемен в Вашем характере, вы стали более активны, постоянно «идете в народ». То экскурсии проводите по Оренбургу, то организуете выезд к местам православного поклонения святыням. При этом работали редактором в разных местных изданиях, в том числе и клубном, фактически, журнале «ЯРкий стиль». Как это все уживается у Вас в душе? Православие и вдруг такое «языческое», светски-гуманитарное издание.

Ну почему «языческое»? Обычное издание, житейское. А активной я была всю жизнь, с тех пор как начала учиться на журналиста, не активных журналистов я видела очень мало. Обычно журналист – это человек с большим кругом общения, а я людей люблю, на экскурсии вот вожу… Что касается работы – тут многое сочетается, в человеке нет противоречий. «ЯРкий стиль» – женский журнал, про косметику, про то, как стать красивой. Это нормально, любая женщина этого хочет. «ЯРкие сезоны» – это вообще был очень интересный проект, философско-литературный, художественный, там много что печаталось, путешествия, встречи с интересными людьми, писателями.

• Я не зря спрашиваю об этих противоречиях. Мне кажется, они отразились в ваших стихах, подборка которых получила премию имени Рычкова. Духовное и человеческое, слишком человеческое спорят меж собой, не дают покоя и вызывают такое напряжение страстей, к которому Вы приходите? Или Вас интересует гармония сил?

Нет, Андрей, это только Ваша личная точка зрения на меня. Люди, которые меня хорошо знают, знают как гармоничную личность, в которой сочетается и житейское, и небесное. Мне кажется, это есть в каждом человеке, просто в какой-то момент превалирует что-то одно. В каждом человеке должна быть гармония. Больше небесного – он становится монахом, больше житейского – может выродиться в жлоба, мягко говоря. Человек живет на Земле – хочет есть, пить, одеваться, любить, но должна быть гармония. Я в своих стихах противоречий не вижу, всего должно быть поровну, надо стремиться к золотому сечению. Но что я хочу сказать – у неофитов, людей только пришедших к вере есть опасность превалирования небесного. Почему? Это даже и мой личный опыт. Если ты начинаешь отвергать мирское, уходить в Церковь – это должно проходить под духовным руководством. Обязательно должен быть духовный наставник. Сам ты можешь зайти в такие духовные дебри, что выхода не будет. Вспомним, Денница застрял в этих дебрях отношений с Богом и там и остался. Возможно, уйти в какие-то другие греховные переживания, пороки. И будешь продолжать думать, что ты такой весь православный, а на самом деле идешь не в ту сторону, стал полон порока, гордыни.

• Вполне ожидаемо Ваши экскурсии по старому Оренбургу привели к возмущению плачевным состоянием архитектурного наследия, и Вы занялись работой во Всероссийском обществе охраны памятников истории и культуры. Что удалось сделать? Что вот прямо спасено от разрушения и деградации?

Работа идет кропотливая, тыкать пальцем – мы отстояли, пока рано. Уже то хорошо, что люди выступили совместно, возвысили свой голос против разрушения, против сноса старинных зданий. Дмитрий Лихачев, академик, сказал, что «если мы не будем иметь своего исторического наследия, нам незачем существовать». Неужели мы нынешние настолько возгордились, что думаем, что наши многоквартирные муравейники лучше, чем эти старые красивые дома с лепниной 19-ого, начала 20-ого веков? Человека без прошлого нет, он не может существовать только «здесь». Человек живет во временном векторе от прошлого через настоящее к будущему, тогда он действительно живет. А когда он только «я здесь», «сейчас хочу» – все это для него вырождается в ужасы существования. Вот некоторые говорят, что и пандемия нас настигла как наказание Божье – мы ушли от Него, забыли о Нем, творим что хотим. Вот нам и вразумление!

Из 600 000 человек населения Оренбурга активистов градозащитников всего 20, это немного, но уже что-то, у нас есть отделения в Орске, Бугуруслане, Бузулуке. Почему люди прибывают? Потому что идет возмущение развалом истории и памяти, мы как на войне, а в войну ввязываться мало кто хочет, потому что нужна отвага. Нужна голова холодная, умная. Таких набралось немного, мы контактируем с властью, принимаем сообщения от граждан, воюем за нашу дорогую «летку», чтобы она сохранилась, пишем письма о нарушениях в прокуратуру, Госинспекцию по охране объектов культурного наследия, протестуем против строительства высоток в историческом центре, отстояли несколько домов, за некоторые шла битва прямо. Выходим на пикеты, мониторим город и область, вступаемся за каждый дом, я даже ездила к советнику Президента по культуре в Москву, встречалась с Александром Хинштейном, с президентом Союза архитекторов   Михаилом Шмаковым. Организуем культурные мероприятия совместно с городом, посвященные Ростроповичу «В лучах Славы». Облагородили место возле старого 150-летнего дерева в Зауральной роще. Работы навалом. Но не надо забывать – мы общественная организация, неправительственная, трудимся без денег. Еще мы отстояли Дом Даля, отремонтировали там ставни, повесили мемориальную доску, дом теперь памятник! И ныне наша задача сделать там музей Владимира Даля. В городе много исторических домов, где остались жить люди, но у них большие проблемы с коммунальным обслуживанием, ремонтом – мы организовали Совет жильцов исторических зданий. Работы много – и с мемориальными досками, например. Еще хотим выпустить буклет «Фонтаны и мозаика Оренбурга» и многое другое.

• В списке Ваших увлечений и талантов еще ведь и кинематограф. На пару с Олегом Масловым Вы сняли фильм, ничего не путаю? Что вообще с этим жанром сейчас в Оренбурге? Имеет смысл молодежи создавать движение «киношников», по примеру с литературными движениями?

Конечно, и не только молодежи! Сейчас собралась большая группа региональных кинематографистов. У нас кто только не снимает кино, в каком только углу не снимают. Даже режиссер Федоров начал снимать, актриса Прохорова поступила на курсы к Бондарчуку, что говорить об остальных. Мы вот решили собраться, соединиться, сделать такой творческий союз и обратиться к министерству культуры и к Правительству. Я начала выяснять, как это делается, опять все доверили мне. Оказалось, у нас есть региональная кинокомиссия, которая в своих должностных обязанностях должна развивать региональный кинематограф в том числе. Но ничего этого не происходит! Главой этой кинокомиссии числится Сергей Балыкин, человек очень далекий от кино, вице-губернатор. Я написала ему письмо: «Раз вы глава такой комиссии, давайте заниматься областным кино». Почти месяц на исходе, ответа нет.

Местные киношники в основном мужчины, я одна среди них. Олег Маслов уехал в Москву и очень успешно там работает, его пьесу будет ставить театр «Современник», ну а у нас талант не оценили. Сейчас все опять начинают с нуля. Мы с Олегом определенный путь творческий прошли, попали на фестивали международные, в том числе и в Канны, а теперь каждый опять начинает снова, полное забвение того, что было. Каждый мнит себя стратегом, каждый хочет что-то снимать и это здорово. Я считаю, что из этой творческой массы в итоге какой-нибудь наш оренбургский Спилберг да получится.

Поэтому – обязательно надо поддерживать региональный кинематограф, пусть это будет своя любительская, грантовая студия, в которой что-то будет сниматься при поддержке хоть небольших средств от минкульта. И обязательно надо вести речь о киноучебе. Сейчас учатся самостийно, но возможно, в рамках упомянутой кинокомиссии удастся устроить учебу с участием и помощью именитых кинорежиссеров, которые будут к нам приезжать на сьемки? Кино на местах, в регионах не умерло. Оно живо, очень сильно бурлит иногда, вскипает, но Правительство наше еще не знает пока, что с этим делать.

Я в 2018 году отучилась на Ленфильме. Высшие курсы режиссеров и сценаристов. Есть соответствующий диплом, сертификат. В портфеле у меня множество киносценариев, я даже в Союз российских писателей обратилась с просьбой издать их отдельной книгой – так больше шансов, что работа выйдет на просторы театра или кино, я таких надежд не оставляю. Хотя бы короткометражное кино – очень хочу снять. К сожалению, моя основная работа по защите исторического наследия занимает очень много времени, на литературу остается очень мало.

• Вы получили призы зарубежных кинофестивалей, неужели это не стимулирует региональное руководство культурой к поддержке творческих начинаний любителей кино? Чем объясняют свое равнодушие к проектам?

Нет, ничуть не стимулирует! Люди нами гордились, чиновники от нас шарахались. Они до сих пор не понимают, что с нами делать. Евгения Шевченко в разговоре прямым текстом заявила: «Я в кинематографе ничего не понимаю». Вот и все, и, соответственно, никакой работы с нами нет. Последнее письмо вот в июле было – инициативная группа обратилась в министерство,  в ответ было предложено создать свое АНО (автономное некоммерческое объединение), но это устав, счет, договора, а в итоге что? Пфук, и министерство не будет с нами контактировать, живите как хотите? Нет уж, давайте сядем за стол переговоров, обсудим с кинокомиссией, как будем работать и что делать, а потом уже создадим АНО.

• А не было мысли о сотрудничестве с местными театрами, сценарные постановки требуют тоже активной работы с исходным литературным материалом, даже, может быть, более концентрировано выражают характеры и ситуации?

Некогда, просто некогда, киносценарий надо переписывать, адаптировать к сцене, на формат театра. Кино сильно отличается от театра, но я надежд не оставляю. Есть вариант – создание ТЮЗа на базе нашего Областного колледжа культуры, где выпускаются очень талантливые ребята, они стали показывать свои выпускные работы и уже речь зашла о том, чтобы постоянно устраивались спектакли малого формата. Они свой мини-театр назвали «Синяя птица», и вот там я с удовольствием предложила бы свои сценарии и этюды.

• Вы входите в Союз российских писателей, и как человек множества талантов, открытый миру и всему интересному в нем, как я понимаю, как оцениваете состояние литературы в Оренбуржье? В последние несколько лет прокатилась серия скандалов среди молодых литераторов, то один поэт выдавал себя не за того профессионала, которым якобы являлся, то вдруг всплывает история с плагиатом, причем автор занимается им и в Оренбуржье, и по месту нового жительства, то вдруг совсем молодой автор берет на себя практически своевольно функции редактора в независимом издании и такие перлы выдает, что получает штраф за свое самодурство… Что, творческая молодежь, на Ваш взгляд, стала более активной и более дерзкой, чем была?

Я думаю, молодежи надо больше читать, общаться, учиться. Я общалась со своим племянником, ему 15 лет – он не хочет на дачу, а я еду с удовольствием. Молодые – они как озерцо, еще мелкие, им самим с собой скучно, они собирают все в себя, впитывают, зависят от мнения окружающих, кто что скажет, – они наполняют себя. Человек взрослый – человек состоявшийся, он настолько уже полон, что ему наедине с собой очень хорошо. Сегодня амбициозная молодежь, которая не обладает жизненным опытом, но который обязательно надо пережить, стремиться в «тузы», впрочем, это нормальное такое, физиологическое стремление от избытка сил, доминировать… Но, чтобы доминировать, чтобы не оказаться дурачком, смешным, глупым – нужно как можно больше наполнять свой мир, а потом уже и заявлять о себе. Хотя и сейчас появляется молодежь, которая еще не успела пожить, а представляет серьезные работы… Нет успешного литератора без какой-то драмы. Вот родился человек в успешной семье, его с детства с ложечки кормили, он прошел пути становления благополучно, все у него хорошо – а хорошего поэта или писателя из него не будет! Потому что у настоящего литератора – ему не то чтобы приличествует драма, – а она так или иначе в его жизни есть. Душа в страданиях закаляется, она растет, в сравнении с тем состоянием, если бы она была в сытости и спокойствии, самодовольстве. Поэтому сегодня молодые – мелкие озерца, неоткуда браться тому голосу, который поднял мы многих. Комфортная жизнь, к которой многие стремятся, гасит творчество. Раньше к поэту прислушивались, собирались трибуны, люди ловили каждое слово. А сейчас? В лучшем случае какая-то попса или дневниковый бред в узком кругу. Что до склок поэтических, то они всегда были, во все времена. И эти склоки мне напоминают детский сад. Один ребенок другого по голове горшком стучит: сам ты не поэт! А надо больше впитывать в себя – природу, красивую музыку, путешествия, книги, общение с интересными людьми. Тогда душа рождает из этого всего глубокие вещи, которые будут интересны другим людям. Почему иногда читатели говорят: «Надо же! Я так же вот думаю, только сказать не могу!» В этом, я считаю, высшее достижение автора, чтобы читатели приняли состояние его героев как свое. Ты задел какие-то струнки в душе, они затрепетали и отозвались – как камертон. Если нет этой обратной связи, этого камертона в душе читателя – ну надо задуматься, что ты творишь, что ты вообще делаешь?

А у амбициозной молодежи сейчас настроения какие? «Да не надо никаких переживаний у читателей, я великий русский писатель, пру вперед!» Ну это до 30 примерно лет, период взросления человеческой души, а дальше человек сомневаться начинает. Если он изначально рос и развивался, воспитывал свою душу, он будет сомневаться, не будет самодоволен, никогда не будет доволен вполне своими произведениями, никогда не скажет «я великий!» – это вообще смешно.

• И в конце интервью замыкаем круг вопросов на «поющую икону» и гармонию. Вы, судя по постам в соцсетях, почитаете старцев. Любовь к Богу как, по-вашему, сочетается с любовью к миру? В чем это золотое сечение, через что именно оно познается? Через узнавание Замысла Божьего, Мотива Великого Гимна Творцу? Я вот эту гармонию воспринимаю через музыку, пусть даже через простую, современный рок – пусть местами грубый, далеко не изящный, но энергичный и правдивый. А у Вас что стало способом гармонизации?

Человек такое существо многогранное, в нем есть все. И поэзия в том числе.  А почему поэзия? Потому что Бог – Слово. И святые старцы, почему я так ими интересуюсь – они чтили и чтят Бога Слово. Слово и убьет, и заставит трепетать сердце, поднимет с болезненного одра. Если вспомнить Евангелие, Господь часто не делал ничего видимого, Он говорил. Например, расслабленному – встань и иди! Словоформа, посыл – встань и иди, ты здоров. Не было никакой операции, не было чудодейственных пассов, было Слово. Сила слова огромна, и надо беспокоиться о том, что сегодня об этом все забыли, молодежь мало читает и поэтому скатилась в мат, нецензурную лексику они считают забавной и прекрасной, а ведь обсценная лексика настолько огрубляет и несет отрицательный посыл, что люди и не понимают, как создают вокруг себя негативное поле. А если у тебя поставленная русская речь, ты читаешь прекрасных русских писателей и поэтов, цитируешь их, читаешь Евангелие – все это сплетается в прекрасный букет, вырастающий из души. И вокруг такого человека собирается много других, которые восхищаются этим букетом, хотят себе такой же. И вот тут сбываются слова святого Серафима Саровского, который сказал: «Спасись сам – и спасутся тысячи вокруг тебя!»

То есть, будь совершенен. Путь к совершенству – я считаю, это путь и словесный в том числе. Потому что, если мы вернемся к Евангелию, Бог сказал: «От каждого своего слова осудишься, и от каждого своего слова оправдаешься». То есть надо следить, какое слово от тебя исходит. Сегодня люди этого вообще не знают, не ведают. Или не хотят знать. И это очень страшно. Потому мы так неважно и живем.

• По традиции, любимое стихотворение, Вашего сочинения или кого-то из других авторов?

Иван Бунин.

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет — Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»

И забуду я все — вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав —
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленям припав.

Благодарим Веру Арнгольд за уделенное время и внимание к нашему проекту!

Андрей Юрьев,
член Союза российских писателей,
редактор сайта ayurev.ru