10 вопросов о свете и тени: не всё сияние, что блестит
Решили мы, сторонники Андреевского флага и креста, поговорить с директором Оренбургского областного дома литераторов, поэтом, председателем регионального отделения Союза российских писателей Виталием Молчановым, человеком верующим и Веру свою запечатлевающим в стихотворениях сложных, изысканных, глубоких.
- Виталий Митрофанович, храню подаренные Вами книги на отдельной полке. В соседях – Моисеев, Хомутов, Салдаев, Малов, Бакулин, Кан. У каждого свой почерк, своя манера, свой голос. Что Вы думаете – из чего складывается этот личностный строй поэтической речи?
Мы все на Земле неповторимы. Двух одинаковых людей днём с огнём не отыщешь, а поэтов и подавно. У каждого своя манера письма, свой взгляд, свои литературные предпочтения в конце концов. Кто-то любит помидоры с сахаром, а у кого-то подобное блюдо вызывает отвращение. В этом смысле я всеяден, лишь бы стихотворение было талантливым, не резало слух и глаз ляпами. Кстати, почерк формируется не сразу. Многие в начале творческого пути невольно подражают классикам. У одних, к счастью, это проходит, у других нет. Подражание развивает технику, на раннем этапе творчества оно даже полезно, но потом становится твоим злейшим врагом. Хочется написать что-то интересное, свежее, а у тебя конкретный закос, допустим, под Есенина и, волей-неволей, приходится клён опавший с берёзками выкорчёвывать из своего «гениального» текста… Чтобы не трудиться над стихотворением с лопатой в руках, свой почерк, считаю, сформировать необходимо. А что ты любишь – помидоры с сахаром или яичницу с помидорами – вторично.
Мы все стремимся к совершенству и хотим добиться главного – быть узнаваемыми. Задача не сложная – архисложная в наш малочитающий век.
- Готовя вопросы интервью, перечитал Ваши книги «Фрески» и «Свет». Вы знаете, я, если не приемлю что-то в поступках человека, рано или поздно говорю ему об этом прямо в глаза или пишу в личной переписке. Считая Ваши книги Поступками именно с Большой Буквы, в наше время, когда раздрай в Церкви, писать об Иконах и Праведниках… С одной стороны, нужна большая смелость, с другой, вот эта верность Свету, но вот что смущает меня как человека невоцерковленного… Стихи один к одному – боль, страдание, мучение… Неужели Свет без этого не живет? Или, Вы считаете, именно в беде и болезни проявляется светлая сущность? Почему бы ей не радоваться жизни? Лучшему, что есть в ней? Улыбке ребенка, смеху матери, довольству отца покоем в семье?
Есть свет обычный, видимый любому глазу, а есть Божественный, фаворский. Только великие подвижники способны узреть подобную благодать, потому что этот Свет, излучаемая им энергия, и есть Бог.
Я тоже человек невоцерковлённый, светский, хотя верю в Господа Бога нашего. Когда писал о праведниках и мучениках, я писал о них как о героях – людях, отдавших за Веру свои жизни. Именно их великий духовный и человеческий подвиг вдохновил меня. Имена их не должны быть забыты ни нами, ни нашими потомками.
Радоваться жизни – это прекрасно, никто не запретит делать это хоть десять раз на день десятилетия подряд. Но есть нечто большее, глобальное, что ли. Когда для достижения великой цели, для преодоления страшной беды мы становимся единой человеческой общностью. Разве секрет, что во время самых страшных испытаний, пройдя через страдания, души очищаются от скверны, и люди превращаются в народ? Тогда человек человеку становится другом, товарищем и братом, а не волком свирепым или, что ещё хуже, мостиком.
- В прошлом Вы, как мне известно, предприниматель. Сменили бизнес, организаторскую деятельность, на другую организацию – культурно-массовую. Наверное, ударил переход этот по семейному бюджету? Приходилось слышать, что сейчас литература – нищенка.
Выбрать себе дело по уму и сердцу очень важно. Когда знаешь, что твоя деятельность кому-то нужна, приносит реальную пользу – крылья вырастают за спиной. Я свой выбор сделал, теперь летаю. Шутка.
Нет, нищенкой я нашу литературу бы не назвал. Много ли у нас за всю историю было писателей-богачей? Что-то не припомню. Достойно жить и творить можно и нужно, хотя в современных условиях и сложновато. Но нам ли трудностей бояться? Это я к вопросу о бюджете.
- Я не так долго занимался в ЛИТО имени Аксакова попытками научиться лучше использовать поэтические приемы для написания прозы. И вот, не раз приходили на семинары довольно взбалмошные молодые люди, которых интересовал тяжелый вопрос: «Возможно ли заработать стихами, если научиться писать их профессионально? Долго ли этому учиться?» Скажете пару слов таким мечтателям-искателям?
Учиться надо всю жизнь. И более-менее научившись, постоянно доказывать свою профессиональную состоятельность. Успокаиваться ни в коем случае нельзя – навык теряется.
Заработать можно, скажем так, если ты вообще умеешь зарабатывать. Можно, к примеру, слоганы рекламные писать, переводить по подстрочникам стихотворения национальных авторов, премии к тому же никто не отменял и т.п., но оговорюсь, всё это должно быть сделано на высоком профессиональном уровне, иначе просто не заплатят.
- Заговаривая с поэтами об их стезе, постоянно слышу «Поэтический дар от Бога, стихи – божье Провидение». Возникает вопрос – ну что, прям вот так серьезно? Что, Бог вот сидит и вдыхает в пишущего ямбы и хореи? У Него нет других забот? И не есть ли это, мягко говоря, чванство и гордыня – ставить себя наравне со Святыми, постами и молитвой достигавшими ощущения присутствия Бога в их жизни? Не слишком ли много новоявленных апостолов? Ведь сказано в Откровении Иоанна: «В те дни явятся пророчествующие и свидетельствующие во Имя Мое, но отец их Сатана». Недословно. Вас не пугает армия восторженных персон с просветленными якобы лицами?
Как там у Мандельштама в «Адмиралтействе»: «Красота – не прихоть полубога. А хищный глазомер простого столяра». Также и поэзия, создающая красоту слова, – самое настоящее ремесло, систематический упорный труд, чаще всего, увы, неблагодарный. Таково моё мнение.
Армия «восторженных с просветлёнными» меня совершенно не пугает. Творчество их, как правило, оставляет желать лучшего. Глас с небес ими был не услышан, а если и услышан, то не понят, а если понят, то пока писали – забыли всё.
- Недавно был замечательный случай. Знакомая, побоюсь назвать ее подругой, обратилась: «Смотри, вот страница ВКонтакте, группа, стихи детские. Если я там размещусь, значка авторского права достаточно будет для защиты текста?» Читаю стихотворение из этой группы – ого, я его несколько лет назад слышал и читал у другого совершенно автора, даже подсказывал иронические эпитеты для юморного, в общем-то, сюжета. Вам как составителю сборников и редактору многих книжек поэзии приходилось сталкиваться с таким бесцеремонным воровством текста?
До сей поры не приходилось. Бог миловал. Если кто-то что-то присвоит – так тому и быть. Не жалко, ещё напишу.
- Виталий Митрофанович, я увлекся литературным творчеством еще в 1993-м году. Были перепады активности, было десятилетнее мертвое молчание, которое меня чуть не схоронило. За это время получил представление о личностях оренбургского литературного поля, наиболее заметные из них – подвижники, настоящие борцы за идею. Чего стоят имена Вячеслава Геннадьевича Моисеева и Павла Георгиевича Рыкова! Но молодые, молодые-то не знают всех тонкостей литпроцесса, не представляют препон, возникающих на пути, и прочих местных особенностей. Мне вот одни болтологи, извините, организовавшие парочку мероприятий и от того раздувшиеся от важности, – они заявили: «И что Вы сделали для Поэзии с 93-го года?» В смысле, почему жизнь поэтов в Оренбурге так, мягко говоря, до сих пор некомфортна? Не дадите краткую инструкцию, 😊 Памятку Молодого Бойца, куда бежать, кому звонить, если охватил поэтический недуг? Где искать успокоения мятущейся муками творчества душе? Чтоб, как они говорят, там сразу «зашло» читателям их творений.
Андрей, не понимаю сути вопроса/вопросов? Почему жизнь поэтов должна быть в Оренбурге комфортной? Я считаю, что хорошие стихотворения пишутся именно тогда, когда никакого комфорта (удобства, покоя) нет. Есть только ты и тема, которая тебя волнует, не даёт спокойно жить, стучит в висок и просится на волю. Только так.
Можешь не писать – не пиши. А если не можешь не писать – пиши. Хоть ночью, хоть днём, хоть на коленке, сидя на лавочке в парке. Вот самые главные советы от Митрофаныча. Инструкцию не дам, не составил пока, занятость большая.
Учителей у меня, в отличие от современных молодых оренбургских поэтов не было. Учился всему сам методом проб и ошибок. Но я благодарен судьбе за то, что в Оренбурге нашёл настоящих подвижников литературы, моих соратников, дружбу с которыми бесконечно ценю.
- Теперь вопрос коварный, с подвохом. В одной книжке у Вас истории, «кадры из жизни» праведников и мучеников. В другой – полет в Бельгию на поэтическое мероприятие и «Джэк Дэниэлс» как врач исстрадавшейся души. Почему, простите, не молитва? Или святые – на дистанции все же, пропасть между «ними, чистыми» и «мной, греховным»?
«Бельгия» – произведение путешествующего светского человека, коим я и являюсь. Можно даже сказать, дорожные заметки, написанные замысловатой формой сонета.
Да, пропасть между Святыми и мной, грешным, огромна. Кто я и кто Они? Несоизмеримые величины.
- Книга «Ни слова о л…». Почему? Любовь к женской половинке все-таки не так светла, как хотелось бы? Только честно!
Повторюсь, но под Светом я подразумеваю нечто большее, чем лучики тепла в окошке. «Ни слова о л…» – потому что любовь бывает истинная, а бывает мнимая, как аверс и реверс у монеты, как чёрное и белое, как день и ночь. И мы, мужики, иногда путаем эти два понятия, наивно считая одно другим. Поэтому лучше помалкивать на эту тему, чтобы не быть смешным.
Удачи Виталию Митрофановичу на многотрудном поприще руководителя таких непростых творческих личностей!
Андрей Юрьев,
член Союза российских писателей
